Максим Семеляк

журнал «Афиша»

Палево(3-я часть статьи «Игры дилетантов»)

«Однажды я через интернет залез на так называемые сервера КПСС. Это где-то там в тундре, под землей стоят огромные древние компьютерные станции, занимающие чуть не всю тундру. Мне дали пароль, и я оттуда выкачал море секретной информации, в частности, там было следующее изобретение: во время войны, когда была блокада, существовали летающие пекарни, и вот они через Финский залив...»

Такие сны видит человек по имени Олег Сурков. Ему 29 лет. Он мне их пересказывает, а я как ненормальный и одновременно подорванный слушаю – так же как в последние несколько лет слушал записи его группы «Палево», которые тоже в некотором роде сон смешного человека. «Палево» – это ребята (вот не подобрать другого слова) с юго-востока Москвы, которые долгое время просто пытались уморить друг друга смехом в домашних условиях с помощью гитар, диктофонов и совершенно запредельной стиховой околесицы, а в прошлом году стали как-то даже и выступать.

«Первую песню я вообще в 1989 году записал, – сообщает Сурков. – А группа «Палево» началась в 1993 году, проект, правда, назывался «Тише пчел». Мне уже тогда понравилась идея не париться с написанием текстов, а импровизировать на подходящую мелодию». Пожалуй, главная примета саунда «Палева» – это вышеуказанный дикий смех, который участники коллектива не в силах сдерживать в процессе записи. Их стиль можно назвать психоделическим КСП (иногда все звучит так, как если бы Черный Лукич положил на музыку роман «Мифогенная любовь каст»), хотя лично я предпочел бы термин «форменное безобразие». Можно предположить, что лирический герой «Палева» – это некий собирательный Витя Малеев, который и не в школе, и не дома, а в какой-то удивительной прострации, во время которой он пребывает везде. Бесчисленные альбомы «Палева» – это смехотворный всеохватный гон на тему летки-енки, «Валенок», «Я хочу быть с тобой», «Quizas Quizas Quizas», Такеши Китано, песен Егора Летова и арий кота Леопольда. Тексты большей частью сочиняются на ходу, носят отчаянно-бредовый характер и при этом блещут вполне чеканными строчками и завидными сюжетами. Все эти «узкие улочки Пакистана», «чем любить и умирать, лучше фэнтези читать», «обрастает музыка березами», «мальчик хочет в табло», «я Инна Друзь, и я в порядке» слагаются в самую, надо думать, действенную, живую и загадочную умору со времен инаугурации Псоя Короленко на московской клубной сцене.

Дома я расшифровываю интервью и обнаруживаю, что в тот момент, когда я на секунду вышел из-за стола, неосмотрительно оставив диктофон включенным, Олег Сурков не терял времени. Наушники проворчали: «Ну вот, взял и ушел, оставил меня один на один с диктофоном. Ну мне-то как бы не привыкать. У нас первые 60 альбомов на диктофон были записаны. Ну не на такой, конечно, крутой. Но тоже будьте-нате. Не могу я спокойно смотреть, как простаивает такое интересное устройство». Эти слова наложились на игравшую в кафе тему из «Убить Билла». Ту, что со свистом. Как будто так и надо.